Клинический случай дефицита лизосомной кислой липазы — болезни накопления эфиров холестерина

Резюме. Дефицит лизосомной кислой липазы – редкая наследственная ферментопатия. Болезнь накопления эфиров холестерина – одна из двух форм дефицита лизосомной кислой липазы – это наследственная аутосомно-рецессивная лизосомная болезнь накопления, вызываемая мутациями в гене, ответственном за лизосомную кислую липазу, вследствие чего значительно сокращается активность этого фермента. В результате снижения или полного отсутствия активности лизосомной кислой липазы эфиры холестерина и триглицериды не подвергаются гидролизу и накапливаются в лизосомах клеток организма, включая макрофаги, эндотелиальные клетки, гепатоциты. Основным клиническим проявлением дефицита лизосомной кислой липазы является прогрессирующее поражение печени с развитием гепатомегалии, повышением уровня трансаминаз и/или микровезикулярного или смешанного стеатоза, вследствие накопления эфиров холестерина и триглицеридов. Дефицит лизосомной кислой липазы представляет собой генетическое заболевание, угрожающее жизни и связанное с повышенным риском преждевременной смерти. Частота дефицита лизосомной кислой липазы составляет 1:40 000-1:300 000. Исследования по изучению частоты встречаемости заболевания в России не проводились; ожидаемая частота — 1:100 000. В данной статье представлен клинический случай дефицита лизосомной кислой липазы – болезни накопления эфиров холестерина, наследственного дефицита глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы у 10-летнего ребенка. Проведен анализ данных клинического и параклинического обследования пациента, медицинской документации, научной литературы. Представлены современные подходы к ведению пациентов детского возраста с данной патологией. Особенностью данного клинического случая является сочетание трех ферментопатий (дефицит активности глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы эритроцитов, дефицит лизосомной кислой липазы, снижение функциональной активности белка UDP – глю­ко-зилтрансферазы). Трудностью дифференциальной диагностики в дебюте заболевания являлось преобладание неспецифических симптомов болезни: лихорадка до фебрильных цифр, рвота, диарея – на фоне лекарственной терапии, желтушность кожных покровов и склер, темный цвет мочи, гепатоспленомегалия. Прогноз при болезни накопления эфиров холестерина зависит от возраста манифестации заболевания и выраженности клинических проявлений. Своевременная диагностика и назначение патогенетической терапии на ранних стадиях заболевания определяют благоприятный прогноз и улучшают качество жизни детей с болезнью накопления эфиров холестерина, предотвращая развитие цирроза печени.

Болезнь накопления эфиров холестерина (CESD; база данных «Менделевское наследование у человека», MIM 278000) – одна из двух форм дефицита лизосомной кислой липазы. Это наследственная аутосомно-рецессивная лизосомная болезнь накопления, вызываемая мутациями в гене, ответственном за лизосомную кислую липазу (ЛКЛ), вследствие чего значительно сокращается активность этого фермента. Недостаточная активность ЛКЛ приводит к прогрессирую­-щему лизосомному накоплению эфиров холестерина и – в меньшей степени – к накоплению триглицеридов, главным образом в гепатоцитах, надпочечниках, кишечнике и клетках макрофагально-моноцитарной системы. Вовлечение тканей тесно коррелирует с их относительным участием в рецептор-опосредованном эндоцитозе, а также в распаде липопротеинов в лизосомах [1].

Выделяют 2 клинических фенотипа дефицита ЛКЛ (ДЛКЛ) с ранним и поздним началом заболевания, имеющих корреляцию с количеством функционирующего фермента.

Раннее начало заболевания, или болезнь Вольмана, может проявляться с первых дней после рождения или манифестировать в первые недели/месяцы, что связано с полным отсутствием или резким снижением (< 1%) активности ЛКЛ.

Вариант позднего начала ДЛКЛ исторически известен как болезнь накопления эфиров холестерина (БНЭХ). У пациентов с этим фенотипом активность ЛКЛ сохраняется в диапазоне от 1% до 12%, вследствие чего клинические проявления имеют широкую вариабельность и манифестируют у детей в более старшем возрасте или у взрослых. Первое клиническое наблюдение описано в 1963 г., когда D. Frederickon представил случай заболевания 12-летнего мальчика с гепатомегалией, накоплением эфиров холестерина в печени и гиперхолестеринемией. В 1968 г. L. Schiff и соавт. проанализировали результаты обследования 6 сибсов. У старшего брата, 19 лет, и родной сестры, 15 лет, обнаружены «оранжевая печень», отложение ЭХ и признаки цирроза, тогда как у младших сибсов выявлены умеренные клинические изменения [2].

Частота ДЛКЛ составляет 1:40 000-1:300 000. Исследования по изучению частоты встречаемости ДЛКЛ в России не проводились; ожидаемая частота — 1:100 000.

Диагноз ДЛКЛ может быть заподозрен при наличии сочетания изменений со стороны печени (гепатомегалия, повышение активности трансаминаз, признаки стеатоза) и нарушений липидного профиля.

Основой современной диагностики ДЛКЛ является биохимический анализ активности ЛКЛ. ЛКЛ оценивается путем определения активности фермента в культуре фибробластов, лейкоцитах периферической крови; одним из наиболее достоверных методов считается измерение активности ЛКЛ в сухих пятнах высушенной крови на специальных диагностических фильтрах [1].

Синдром Жильбера (СЖ) – это генетически обусловленная недостаточность фермента уридинглюкуронилтрансферазы 1А1 (УГТ 1А1) в печени, приводящая к нарушению конъюгации билирубина. Заболевание проявляется повышением уровня непрямого билирубина крови, желтушностью кожи и слизистых оболочек, жалобами на боли в животе, а также диспепсией и астеновегетативным синдромом [1-3]. Характеризуется длительным волнообразным течением, обострения провоцируются рядом экзо- и эндогенных факторов; часто заболевание начинается по типу криза. СЖ встречается у европейцев с частотой от 3% до 9% [4, 5]. Распространенность мутантного гена в странах Европы достигает 35-40%, в некоторых этнических группах Африки превышает 50% [6], в азиатских странах она чуть ниже – 16-33% [7, 8]. Гомозиготными носителями являются 12% шотландцев, 16% европейцев, 12% индийцев, 8% египтян и 23% афроамериканцев [3]. Данный синдром наследуется аутосомно-рецессивно.

Дефицит глюкозо-6-фосфатде-гидрогеназы (Г6ФД), или ее недостаточность (энзимопения Г6ФД), является наиболее распространенной эритроцитарной ферментопатией у людей. Дефицит Г6ФД широко распространен по всему миру и особенно часто встречается в Африке, на Среднем Востоке, в Азии и Средиземноморье. Вариации фермента Г6ФД имеют разные уровни активности, и это влечет за собой различные проявления на клиническом уровне [3, 4]:

• Варианты класса I встречаются крайне редко, представлены выраженной недостаточностью фермента (10-20% от нормальной активности) и хронической гемолитической анемией.
• Варианты класса II, такие как средиземноморский тип Г6ФД, широко распространенный в Италии, представляют собой еще более серьезный дефицит. Дефицит Г6ФД у людей протекает почти всегда бессимптомно. Гемолиз обусловлен – за очень редким исключением – действием провоцирующего фактора (триггера) [3, 4]. Провоцирующие факторы: употребление в пищу некоторых бобовых; прием лекарств с внутриклеточным окисляющим действием; воздействие веществ с внутриклеточным окисляющим эффектом; бактериальные и вирусные инфекции (средней степени тяжести).

Целью данного исследования было оценить особенности течения болезни накопления ЭХ у ребенка 10 лет.

Клинический случай

Пациент М., 2011 года рождения (10 лет), наблюдается в гастроэнтерологическом отделении ГАУЗ «ОДКБ» с диагнозом: «Дефицит лизосомной кислой липазы – болезнь накопления эфиров холестерина (болезнь Воль-мана), тип 2. Гепатомегалия. Жировой гепатоз. Дисфункция билиарного тракта на фоне деформации желчного пузыря. Хронический активный гепатит. Сопутствующая патология: дисплазия сердца (открытое овальное окно). Синдром Жильбера. Наследственная ферментопатия эритроцитов (дефицит глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы). Дефицит витамина D».

Жалобы при поступлении: на сниженный аппетит, утомляемость, плохую прибавку в массе, периодическую желтушность склер.

Анамнез жизни: ребенок от третьей беременности, протекавшей на фоне токсикоза, отеков, гипертонии, анемии в I-II триместре и острое респираторное заболевание в 6 недель беременности. Роды третьи, в срок, самостоятельные, перерыв в родах – 13 лет. Масса при рождении – 3550 г, длина – 54 см. Выписан из роддома в срок в удовлетворительном состоянии. Раннее психомоторное и физическое развитие по возрасту. Грудное вскармливание – до 8 месяцев.

Семейный анамнез: у старшего брата с 18 лет появилась желтуха, гепатомегалия, в биохимическом анализе крови (БАК) – повышение уровня трансаминаз до 100 Ед/л. Периодически (1 раз в месяц) отмечаются тошнота и рвота; частые острые респираторные вирусные инфекции, бронхиты с фебрильной лихорадкой.

Анамнез заболевания. Со слов матери, у ребенка в возрасте трех месяцев отмечался подъем температуры тела до 38 °С в течение трех дней без катаральных явлений. Второй эпизод лихорадки – в 6 месяцев до фебрильных цифр (38,6 °С) в течение 5 дней. Лечился амоксициллином; на 2-е сутки отмечались рвота, диарея. Препарат заменен на Сумамед; при лихорадке получал Нурофен. Температура нормализовалась на 5-е сутки приема Сумамеда.

При обследовании 23.12.2011 г. в общем анализе крови выявлена анемия: Hb – 84 г/л. С 03.01.2012 г. (на 5-е сутки) появились желтушность кожных покровов и склер, темный цвет мочи, стул светло-желтого цвета. Мама самостоятельно отменила все рекомендованные препараты.

06.01.2012 г. госпитализирован в ЦРБ с диагнозом: «Токсический гепатит. Гипохромная анемия средней степени тяжести». Анализ мочи на желчные пигменты положительный (+). В копрограмме стеркобилин положительный. На УЗИ – гепатоспленомегалия. 18.01.2012 г. переведен в педиатрическое отделение ГАУЗ ОДКБ.

Состояние средней степени тяжести. Гепатоспленомегалия: печень выступает за край реберной дуги на 6 см, селезенка – на 2 см. Анализ на гепатиты А, В, С – отрицательный. Результаты иммуноферментного анализа на цитомегаловирусную инфекцию и вирус простого герпеса отрицательные. Альфа фетопротеин – 10,1 (норма – 0-10), нейронспецифическая энолаза – 54,4 (норма – 0-12,5), лактатдегидрогеназа (ЛДГ) – 1364 (норма – 105-235), церуллоплазмин – 0,378 (норма – 0,15-0,6) (табл. 1).

КТ органов брюшной полости: в области тонкого кишечника – участки повышенной плотности, преимущественно кольцевидной формы.

Проводилось лечение: Урсофальк, Мальтофер, L-Тироксин, фолиевая кислота, Генферон, Смекта, Аллохол, Но-шпа, Эссенциале, Гептрал в/в.

Повторно консультирован гастроэнтерологом ОДП в апреле и мае 2012 г. Сохранялись умеренные явления цитолиза гепатоцитов по данным БАК. Ребенок в течение длительного времени получал терапию Урсофальком. В мае и декабре 2013 г. обследован в Российской детской клинической больнице (РДКБ) г. Москвы. При обследовании отмечалось повышение уровня трансаминаз, гиперхолестеринемия 6,71 ммоль/л (норма – 1-5,2 ммоль/л), липопротеины низкой плотности – 4,5 ммоль/л (норма до 2 ммоль/л), альфа-1-антитрипсин, церуллоплазмин, глюкозотолерантный тест, иммунограмма, коагулограмма – в норме, тест на TORCH-инфекции – отрицательный, компьютерная томография органов брюшной полости выявила гепатоспленомегалию и жировую дистрофию печени. По данным биопсии печени – признаки хронического гепатита, индекс гистологической активности (ИГА) по Knodell (1981) – до 6-7 баллов. Морфологические изменения характерны для болезни накопления. Гистологическое описание: «Архитектоника печени нарушена за счет выраженной дискомплексации гепатоцитов (до 40%). Гепатоциты формируют группы клеток различных размеров. В цитоплазме определяется зернистость. Ядра округлой формы. Многоядерные клеточные элементы не встречаются. В единичных гепатоцитах определяются мелкие депозиты желчного пигмента. Портальные тракты незначительно расширены, склерозированы, определяются неполные порто-портальные септы. По ходу портальных трактов слабо выраженная лимфоцитарная инфильтрация. Синусоиды сужены. Отмечается набухание купферовских клеток. Заключение: хронический гепатит, ИГА по Knodell – до 6-7 баллов».

Анализ крови на кислую липазу – 18 нМ/мг/час (норма 30-118).

Непрямая фиброэластрометрия печени – результат исследования свидетельствует о стадии F0-1 METAVIR.

Биохимическое обследование:

• методом тандемной масс-спектро-метрии исключены наиболее распространенные наследственные амино-а­цидопатии, органические ацидурии, дефекты митохондриального бета-окисления;
• Gm1-ганглиозидоз исключен;
• генетический анализ в Федеральном государственном бюджетном научном учреждении Медико-генетический научный центр имени академика Н. П. Бочкова РАМН – обнаружено увеличение тандемных повторов (7 повторов), что приводит к снижению функциональной активности белка UDP – глюкозилтрансферазы 1, подтверждая синдром Жильбера. При обследовании выявлено снижение уровня кислой липазы – 27 нМ/мг/час (норма – 30-118), установлен диагноз: «Дефицит лизосомальной кислой липазы – болезнь Вольмана 2-го типа».

При анализе гена LIPA выявлена мутация в гетерозиготном состоянии.

С сентября 2014 г. и по настоящее время ребенок наблюдается в отделении медицинской генетики ФГБУ РДКБ Москвы с диагнозом: «Дегенеративные заболевания нервной системы. Недостаточность кислой липазы – болезнь Вольмана 2-го типа. Гепатомегалия».

С 28.10.2014 г. получает патогенетическую заместительную терапию ферментным препаратом: инфузии в/в через инфузомат препарата себелипаза альфа. Доза препарата – 1 мг/кг из расчета на одну инфузию. Побочных эффектов на введение препарата не отмечалось.

С августа 2017 г. получает ферментозаместительную терапию в условиях гастроэнтерологического отделения ГАУЗ ОДКБ 1 раз в 2 недели. Последняя госпитализация в отделение педиатрической гастроэнтерологии, гепатологии и диетологии ФГБУН ФИЦ питания и биотехнологий была с 20.04.2021 по 27.04.2021 г.

Параклинические данные

Паратгормон – 31,3 пмоль/л (норма – 1,6-6,9), 25-OH витамин D – 13,5 нг/мл (норма – 30-100).

Кальций в моче – 0,86 ммоль/л (норма – 4,1-14 ммоль/л), кальций – 0,26 ммоль/сутки.

Эластрография печени – медиана измерений эластичности печени составляет 4,5 кПа в различных участках правой доли, эластичность ее однородна, размах интерквартильных значений – 0,9 кПа. Заключение: плотность печени не изменена. Общий результат исследований с наибольшей вероятностью соответствует гистологической стадии фиброза F0.

Клиническое обследование. Состояние при поступлении средней степени тяжести. Язык чистый, розовый, влажный. Живот правильной формы, мягкий, пальпация безболезненна по всем отделам. Печень выступает на 2 см ниже края реберной дуги, край закруглен, эластичная. Селезенка не пальпируется. Стул 1 раз в 1-2 дня, оформленный, акт дефекации безболезненный. Вес – 25 кг, рост – 128 см. Индекс массы тела – 15,26 кг/м².

Общий анализ мочи: эпителий плоский – 2-3 клетки в поле зрения (п/з), эритроциты измененные – 1-2 в п/з, бактерии присутствуют (+), удельный вес – 1025, рН – 5,0, эритроциты – 0-1, глюкоза – отрицательная, аскорбиновая кислота – отрицательная, лейкоциты – 2-3, кетоны – отрицательные, билирубин, уробилиноген – отрицательные (табл. 2).

Ультразвуковое исследование органов брюшной полости – осмотрена полностью, нормальная, однородная, внутрипеченочные протоки не расширены. Толщина правой доли – 12 см, левой – 5 см, контуры четкие, ровные, структура паренхимы нормальная. Желчный пузырь: форма обычная, длина – 6,8 см, ширина – 2,2 см, стенки не утолщены, холедох не расширен. Поджелудочная железа: контуры ровные, головка – 1,4 см, тело – 0,9 см, хвост – 1,5 см, проток железы не увеличен. Заключение: увеличение правой доли печени.

Проведено лечение: диета, внутривенное капельное введение себелипазы альфа в дозе 40 мг в течение двух часов. Реакции не было.

Выводы

1. Особенностью данного клинического случая является сочетание трех ферментопатий (дефицит активности глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы эритроцитов, дефицит лизосомной кислой липазы, снижение функциональной активности белка UDP – глюкозилтрансферазы).
2. Трудностью дифференциальной диагностики в дебюте заболевания являлось преобладание неспецифических симптомов болезни: лихорадка до фебрильных цифр, рвота, диарея на фоне лекарственной терапии, желтушность кожных покров и склер, темный цвет мочи, гепатоспленомегалия.

Заключение

1. Патогенетическое лечение ДЛКЛ проводится пожизненно ферментной заместительной терапией с помощью себелипазы альфа – рекомбинантной ЛКЛ, которая применяется с целью улучшения метаболизма липидов и уменьшения накопления ЭХ и триглицеридов у пациентов всех возрастов при ДЛКЛ.
2. Прогноз при БНЭХ зависит от возраста манифестации заболевания и выраженности клинических проявлений. Своевременная диагностика и назначение патогенетической терапии на ранних стадиях заболевания определяют благоприятный прогноз и улучшают качество жизни детей с БНЭХ, предотвращая развитие цирроза печени.

КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ. Авторы статьи подтвердили отсутствие конфликта интересов, о котором необходимо сообщить.

CONFLICT OF INTERESTS. Not declared.

Литература/References

1. Лоскутова С. А., Белоусова Т. В., Никулина А. Б. Дефицит лизосомной кислой липазы: болезнь накопления эфиров холестерина у ребенка раннего возраста. Клинический случай // Медицинский совет. 2018; 2: 238-241. [Loskutova S. A., Belousova T. V., Nikulina A. B. Lysosomal acid lipase deficiency: cholesterol ester storage disease in a young child. Clinical case // Medical advice. 2018; 2: 238-241. (In Russ.)]
2. Дегтярева А. В., Пучкова А. А., Жданова С. И., Дегтярев Д. Н. Болезнь Вольмана – тяжелая младенческая форма дефицита лизосомной кислой липазы // Неонатология: новости, мнения, обучение. 2019; 2 (7): 42-51. DOI: 10. 24411/2308-2402-2019-12003. [Degtyareva A. V., Puchkova A. A., Zhdanova S. I., Degtyarev D. N. Wolman's disease is a severe infantile form of lysosomal acid lipase deficiency // Neonatology: news, opinions, training. 2019; 2: 42-51. (In Russ.)]
3. Баранов А. А., Намазова-Баранова Л. С., Гундобина О. С., Михайлова С. В., Захарова Е. Ю., Вишнёва Е. А., Савостьянов К. В., Степанян М. Ю. Дефицит лизосомной кислой липазы: клинические рекомендации по оказания медицинской помощи детям // Педиатрическая фармакология. 2016; 13 (3): 239-243. DOI: 10.15690/pf.v13i3.1573. [Baranov A. A., Namazova-Baranova L. S., Gundobina O. S., Mikhailova S. V., Zakharova E. Yu., Vishneva E. A., Savostyanov K. V., Stepanyan M. Yu. Lysosomal acid lipase deficiency: clinical practice guidelines for pediatric care // Pediatric pharmacology. 2016; 13 (3): 239-243. (In Russ.)]
4. Акперова Г. А. Диагностика клинического полиморфизма дефицита глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы у больных с гипербилирубинемией // Российский вестник перинатологии и педиатрии. 2015; 60 (3): 67-70. [Akperova G. A. Diagnosis of the clinical polymorphism of glucose-6-phosphate dehydrogenase deficiency in patients with hyperbilirubinemia // Rossiyskiy Vestnik Perinatologii i Pediatrii (Russian Bulletin of Perinatology and Pediatrics). 2015; 60 (3): 67-70. (In Russ.)]
5. Егорова И. Э., Бахтаирова В. И. Первичные энзимопатии: биохимические основы патогенеза, клинические проявления, диагностика: учебное пособие для студентов. ФГБОУ ВО ИГМУ Минздрава России, Кафедра химии и биохимии. Иркутск: ИГМУ, 2018. 67 с. [Egorova I. E., Bakhtairova V. I. Primary enzymopathies: biochemical bases of pathogenesis, clinical manifestations, diagnostics: textbook for students 2018. (In Russ.)]
6. Гемолитические анемии у детей / Е. Ф. Мицура, И. П. Ромашевская, Д. К. Новик. Гомель: ГУ «РНПЦ РМиЭЧ», 2017. 20 с. [Mitsura E. F., Romashevskaya I. P., Novik D. K. Hemolytic anemia in children. Gomel, 2017. (In Bel.)]
7. Николаева Е. А., Семячкина А. Н. Современные возможности лечения наследственных заболеваний у детей. Российский вестник перинатологии и педиатрии. 2018; 63 (4): 6-14. [Nikolaeva E. A., Semyachkina A. N. Modern possibilities of hereditary diseases treatment in children // Rossiyskiy Vestnik Perinatologii i Pediatrii (Russian Bulletin of Perinatology and Pediatrics). 2018; 63 (4): 6-14. (In Russ.)]
8. Шерлок Ш., Дули Дж. Заболевания печени и желчных путей. Пер. с англ. М., ГЭОТАР Медицина, 1999 г. 864 с. ISBN 5-88816-013-Х [Sherlock S., Dooley J. Diseases of the liver and biliary tract. Trans. from English. 1999.]
9. Подымова С. Д. Болезни печени. Рук-во для врачей. М.: Медицина, 2005. 768 с. [Podymova S. D. Liver diseases. A guide for doctors. 2005.]
10. Strassburg C., Kalthoff S., Ehmer U. Variability and function of family 1 uridine-5'-diphosphate glucuronosyltransferases (UGT1A) // Crit. Rev. Clin. Lab. Sci. 2008; 45 (6): 485-530.
11. Bosma P., Chowdhury J., Bakker C. et al. The genetic basis of the reduced expression of bilirubin UDP-glucuronosyltransferase1 in Gilbert’s syndrome // N. Engl. J. Med. 1995; 333: 1171-1175.
12. Shorbagi A., Hascelik G., Haznedaroglu I. Evidence for higher red blood cell mass in persons with unconjugated hyperbilirubinemia and Gilbert’s syndrome // Am. J. Med. Sci. 2008; 335: 115-119.
13. Horsfall L., Zeitlyn D., Tarekegn A. et al. Prevalence of Clinically Relevant UGT1A Alleles and Haplotypes in African Populations // Ann. Hum. Gen. 2010; 75: 236-246.
14. Balram C., Sabapathy K., Fei G. et al. Genetic polymorphisms of UDPglucuronosyltransferase in Asians: UGT1A1*28 is a common allele in Indians // Pharmacogenetics. 2002; 12: 81-83.
15. Ando Y., Chida M., Nakayama K. et al. The UGT1A1*28 allele is relatively rare in a Japanese population // Pharmacogenetics. 1998; 8: 357-360.
16. Biondi M., Turri O., Dilillo D. et al. Contribution of the TATA-Box Genotype (Gilbert Syndrome) to Serum Bilirubin Concentrations in the Italian Population // Clin. Chemistry. 1999; 45 (6): 897-898.

Е. В. Савельева¹, ORCID: 0000-0001-8186-430X, seva-610@mail.ru
А. П. Пахомов¹, ORCID: 0000-0002-4686-3245, anpakhomov@bk.ru
A. A. Вялкова¹, k_pediatr@orgmu.ru
В. В. Тырсин², tyrsin_vyacheslav@mail.ru
И. В. Зорин¹, ORCID: 0000-0001-7948-6661, zorin2000@yandex.ru
Е. В. Азарова¹, ORCID: 000-0002-7792-3634, azarowa@mail.ru
А. И. Мещерякова¹, ORCID: 0000-0002-0325-6939, anamedpred@mail.ru

1 Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования Оренбургский государственный медицинский университет Министерства здравоохранения Российской Федерации; 460014, Россия, Оренбург, ул. Советская, 6
2 Государственное автономное учреждение здравоохранения Областная детская клиническая больница; 460014, Россия, Оренбург, ул. Рыбаковская, 3

Сведения об авторах:

Савельева Елена Вячеславовна, к.м.н., доцент кафедры факультетской педиатрии Федерального государственного бюджетного образовательного учрежденияе высшего образования Оренбургский государственный медицинский университет Министерства здравоохранения Российской Федерации; 460014, Россия, Оренбург, ул. Советская, 6; seva-610@mail.ru

Пахомов Антон Павлович, клинический ординатор, ассистент кафедры поликлинической педиатрии Федерального государственного бюджетного образовательного учрежденияе высшего образования Оренбургский государственный медицинский университет Министерства здравоохранения Российской Федерации; 460014, Россия, Оренбург, ул. Советская, 6; anpakhomov@bk.ru

Вялкова Альбина Александровна, д.м.н., профессор, заслуженный врач РФ, заведующая кафедрой факультетской педиатрии Федерального государственного бюджетного образовательного учрежденияе высшего образования Оренбургский государственный медицинский университет Министерства здравоохранения Российской Федерации; 460014, Россия, Оренбург, ул. Советская, 6; k_pediatr@orgmu.ru

Тырсин Вячеслав Владимирович, анестезиолог-реаниматолог отделения анестезиологии и реанимации Государственного автономного учреждения здравоохранения Областная детская клиническая больница; 460014, Россия, Оренбург, ул. Рыбаковская, 3; tyrsin_vyacheslav@mail.ru

Зорин Игорь Владимирович, д.м.н., доцент, заведующий кафедрой поликлинической педиатрии Федерального государственного бюджетного образовательного учрежденияе высшего образования Оренбургский государственный медицинский университет Министерства здравоохранения Российской Федерации; 460014, Россия, Оренбург, ул. Советская, 6; zorin2000@yandex.ru

Азарова Ева Владимировна, к.м.н., доцент кафедры факультетской педиатрии Федерального государственного бюджетного образовательного учрежденияе высшего образования Оренбургский государственный медицинский университет Министерства здравоохранения Российской Федерации; 460014, Россия, Оренбург, ул. Советская, 6; azarowa@mail.ru

Мещерякова Анастасия Игоревна, к.м.н., доцент кафедры факультетской педиатрии Федерального государственного бюджетного образовательного учрежденияе высшего образования Оренбургский государственный медицинский университет Министерства здравоохранения Российской Федерации; 460014, Россия, Оренбург, ул. Советская, 6; anamedpred@mail.ru

Information about the authors:

Elena V. Savelieva, MD, Associate Professor of the Department of Faculty Pediatrics at the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Orenburg State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 6 Sovetskaya str., Orenburg, 460014, Russia; seva-610@mail.ru

Anton P. Pakhomov, clinical resident, assistant of the Department of Polyclinic Pediatrics at the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Orenburg State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 6 Sovetskaya str., Orenburg, 460014, Russia; anpakhomov@bk.ru

Albina A. Vyalkova, Dr. of Sci. (Med.), Professor, Honored Doctor of the Russian Federation, Head of the Department of Faculty Pediatrics at the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Orenburg State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 6 Sovetskaya str., Orenburg, 460014, Russia; k_pediatr@orgmu.ru

Vyacheslav V. Tyrsin, anesthesiologist-resuscitator of the Department of Anesthesiology and Intensive Care at the State Autonomous Healthcare Institution Regional Children's Clinical Hospital; 460014, Russia, Orenburg, Rybakovskaya str., 3; tyrsin_vyacheslav@mail.ru

Igor V. Zorin, Dr. of Sci. (Med.), Associate Professor of the Department of Polyclinic Pediatrics at the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Orenburg State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 6 Sovetskaya str., Orenburg, 460014, Russia; zorin2000@yandex.ru

Eva V. Azarova, MD, Associate Professor of the Department of Faculty Pediatrics at the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Orenburg State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 6 Sovetskaya str., Orenburg, 460014, Russia; azarowa@mail.ru

Anasasiya I. Meshcheryakova, MD, Associate Professor of the Department of Faculty Pediatrics at the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Orenburg State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 6 Sovetskaya str., Orenburg, 460014, Russia; anamedpred@mail.ru

Клинический случай дефицита лизосомной кислой липазы - болезни накопления эфиров холестерина/ Е. В. Савельева, А. П. Пахомов, А. А. Вялкова, В. В. Тырсин, И. В. Зорин, Е. В. Азарова, А. И. Мещерякова
Для цитирования: Савельева Е. В., Пахомов А. П., Вялкова А. А., Тырсин В. В., Зорин И. В., Азарова Е. В., Мещерякова А. И. Клинический случай дефицита лизосомной кислой липазы – болезни накопления эфиров холестерина // Лечащий Врач. 2022; 9 (25): 56-60. DOI: 10.51793/OS.2022.25.9.010
Теги: наследственная ферментопатия, мутация, патогенетическая терапия