Брюшной тиф: эпидемиологическая эволюция и особенности клинического случая в Новосибирске

Резюме
Введение. Брюшной тиф остается актуальной проблемой в связи с широким распространением в мире. По данным Всемирной организации здравоохранения в мире регистрируют от 11 до 21 млн случаев заболеваний брюшным тифом в год, из них с летальным исходом – от 128 000 до 161 000 случаев. Россия относится к странам с низкой и очень низкой эндемичностью, показатели заболеваемости с 2014 по 2023 гг. составили от 0,05-0,01 на 100 тыс. населения, около 40% всех случаев брюшного тифа регистрируют среди туристов, приехавших из тропических стран.
Результаты. При анализе динамики показателей заболеваемости брюшным тифом в Новосибирской области за период 2008-2023 гг. можно отметить, что она была спорадической, незначительный подъем ее уровня зафиксирован в 2008, 2014, 2017 и 2018 гг. В 2019-2022 гг. в Новосибирской области случаев заболевания брюшным тифом не выявлено. В статье отражены эпидемиологические особенности брюшного тифа за период 2014-2023 гг. Несмотря на снижение уровня заболеваемости, в настоящее время сохраняется возможность не только завоза данной инфекции туристами и мигрантами из неблагополучных регионов, но и возникновение местных случаев. В статье представлена клиническая картина местного случая брюшного тифа у беременной женщины, в клинике которого доминировали длительная ремиттирующая лихорадка и умеренно выраженный интоксикационный синдром. Выделенная из испражнений Salmonella typhi оказалась резистентной к ципрофлоксацину.
Конфликт интересов. Авторы статьи подтвердили отсутствие конфликта интересов, о котором необходимо сообщить.

По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) на нашей планете регистрируют от 11 до 21 млн случаев заболеваний брюшным тифом в год, из них от 128 000 до 161 000 случаев с летальным исходом [1]. Спорадическая заболеваемость брюшным тифом в экономически развитых странах отмечается преимущественно за счет завозных случаев из неблагополучных по этому заболеванию регионов [2]. В странах Африки, Центральной, Южной и Юго-Западной Азии и на полуострове Индостан наблюдается высокая заболеваемость брюшным тифом, а одной из причин эпидемиологического неблагополучия является проблема с обеспечением населения доброкачественной питьевой водой [1, 3]. Военные конфликты, стихийные бедствия и природные катастрофы также могут осложнять эпидемиологическую ситуацию по данному заболеванию. Развивающийся международный туризм становится причиной завозных случаев брюшного тифа не только в неблагополучные по данному заболеванию регионы, но и в индустриальные страны [1, 2, 4].

В Российской Федерации около 40% всех случаев брюшного тифа регистрируют среди туристов, приехавших из тропических стран, а среди мигрантов из Средней Азии выявлены завозные случаи брюшного тифа, причиной которого явились проблемы с обеспечением населения питьевой водой [1, 5]. В 2015 г. в городе Кампала (Уганда) официально зарегистрировано 11 940 случаев заболевания. В ЮАР (Зимбабве) с 2016 г. каждую осень наблюдается активизация эпидемического процесса брюшнотифозной инфекции, а с сентября 2018 г. до середины января 2019 г. зафиксировано 1682 случая брюшного тифа. В Киргизии и Таджикистане регистрируется заболеваемость брюшным тифом, вызванная лекарственно устойчивым штаммом возбудителя [6, 7].

В России начиная с 2018 г. и по настоящее время отмечается относительно благоприятная ситуация по заболеваемости брюшным тифом, регистрируются только единичные случаи на отдельных территориях (рис. 1) [1].

Так, в 2018 г. зарегистрировано 9 случаев: два в Санкт-Петербурге, по одному в Москве, Брянской, Свердловской, Новосибирской, Нижегородской, Кемеровской областях и Ханты-Мансийском автономном округе. Ранее, в 2006 г., в Санкт-Петербурге зафиксирована вспышка брюшного тифа (заболели 300 человек) среди курсантов военного училища. Путь передачи инфекции был пищевой, пищу готовили граждане из Средней Азии [1, 5, 8].

При анализе случаев заболеваний брюшным тифом в России отмечено, что в Москве за период 2011-2017 гг. регистрировалось 32 эпизода среди местных жителей, предварительно выезжавших в неблагополучные по данному заболеванию регионы (Марокко, Индия, Гонконг, Индонезия) и только 1 случай у жителя Таджикистана, приехавшего на заработки в Москву. В Санкт-Петербурге в 2014-2015 гг. зафиксированы 3 завозных случая брюшного тифа у граждан Таджикистана, в 2016 г. – 5 случаев (Индия, Таджикистан, Узбекистан), в 2017 г. – 3 случая (Индия, Таджикистан, Мексика) [9].

В 2017 г. в Ивановской области брюшной тиф был диагностирован у беременной, при этом эпидемиологическая обстановка по данному заболеванию в регионе была благополучной. Установлено, что пациентка накануне заболевания вернулась из Индии. При анализе клинического случая отмечено позднее обращение за медицинской помощью (9-й день болезни), верификация диагноза на 6-й день пребывания в инфекционном стационаре, что соответствовало 15-му дню болезни, регистрировалась легкая форма инфекции с двухнедельной лихорадкой, гепато- и спленомегалия, характерный вид языка. Показатели гемограммы не соответствовали типичному течению брюшного тифа [10].

Регистрируемая резистентность различных возбудителей кишечных инфекций к антибактериальным препаратам (АБП) усложняет эффективность этиотропной терапии и, по оценкам ВОЗ, является одной из проблем мирового масштаба [4]. В РФ брюшной тиф представляет собой завозную инфекцию, что является основанием для постоянного мониторинга биологических свойств возбудителя и назначения адекватной антибактериальной терапии (АБТ). Имеются сведения об устойчивости возбудителя к фторхинолонам, Левомицетину, ампициллину, ко-тримоксазолу. В качестве этиотропной терапии рекомендуют одновременное применение антибиотиков из группы фторхинолонов в сочетании с цефалоспорином [4, 11-14].

При анализе динамики показателей заболеваемости брюшным тифом в Новосибирской области (НСО) за период 2008-2023 гг. можно отметить, что она была спорадической, незначительный подъем ее уровня зафиксирован в 2008, 2014, 2017 и 2018 гг., затем следовал спад вплоть до отсутствия случаев брюшного тифа. В 2014, 2018 и 2023 гг. зарегистрировано по 1 случаю заболевания брюшным тифом, при этом показатель заболеваемости составил 0,04 на 100 тыс. населения, в то время как в 2017 г. – 2 случая, то есть 0,07 на 100 тыс. населения (рис. 2) [15].

В 2019-2022 гг. в НСО случаев заболевания брюшным тифом не выявлено. Обратившимся в медицинские учреждения с диагнозом «лихорадка неясного генеза» проводится бактериологическое обследование методом гемокультуры для подтверждения диагноза брюшного тифа. Таким пациентам, наряду с исследованиями крови, широко проводятся посевы мочи и испражнений на тифо-паратифозную группу возбудителей. В 2022 г. всего обследовано 1593 человека, из них методом гемокультуры – 1494 человека (93,7%).

Следует подчеркнуть, что основным источником инфекции при брюшном тифе в настоящее время являются не больные, а хронические брюшнотифозные бактерионосители, лечение которых до сих пор не разработано. Поэтому при устройстве на работу, связанную с пищевыми объектами, проводится серологическая диагностика с использованием реакции непрямой, или пассивной, гемагглютинации (РНГА, РПГА) с Vi-антигеном, при этом обследовано 3724 человека (52,6%). Отмечено, что на первое января 2023 г. на учете в отделе эпидемиологии ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в НСО» и врачей кабинетов инфекционных заболеваний лечебно-профилактических учреждений состоят 4 хронических бактерионосителя брюшного тифа.

В настоящее время при спорадической заболеваемости происходит недооценка эпидемиологических данных и клинических симптомов, особенно на догоспитальном этапе у пациентов, посещавших регионы с теплым и жарким климатом [6]. Несмотря на относительно благоприятную ситуацию по заболеваемости брюшным тифом, регистрируются атипичность его клинического течения и, как следствие, снижение настороженности врачей, что затрудняет своевременную постановку диагноза. Развитие специфических осложнений при брюшном тифе, встречающихся и при легкой степени тяжести, таких как кишечное кровотечение и перфорация брюшнотифозной язвы с возникновением перитонита, не исключает развитие летального исхода, что говорит об актуальности проблемы брюшного тифа для врачей разных специальностей. Отмечающаяся устойчивость возбудителя брюшного тифа к АБП отрицательно влияет на эффективность терапии.

В мире по эпидемическим показаниям используют вакцинацию против брюшного тифа [1]. В РФ ее осуществляют в соответствии с календарем прививок и Приказом Минздрава России от 21 марта 2014 г. № 125н, то есть при угрозе заражения в период эпидемии или вспышки данной инфекции при стихийных бедствиях, авариях в водопроводной и канализационной сетях [1, 16, 17]. По данным статистической формы № 5 «Сведения о профилактических прививках» в 2022 г. в НСО привиты против брюшного тифа 527 человек (2021 г. – 248, 2020 г. – 234) [15].

Представляем клинический случай брюшного тифа у беременной женщины, диагностированный в Городской инфекционной клинической больнице № 1 в сентябре 2023 г.

КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ

Больная Ф., 31 год, жительница Новосибирска, проживает в удовлетворительных социальных условиях, члены семьи здоровы, не работает, имеет статус самозанятой (художник). Из анамнеза жизни установлено, что у пациентки имеются хронические заболевания – поликистоз почек и холецистит. Состоит на диспансерном учете у нефролога и гастроэнтеролога, но наблюдается нерегулярно. Пищевой и лекарственной аллергии не имеет, болеет острыми респираторными заболеваниями 1-2 раза в год. Гинекологический анамнез: менструации с 13 лет, регулярные, выделения умеренные, безболезненные. Первая беременность, срок 5-6 недель. На момент пребывания в стационаре на учете у гинеколога не состояла.

Начало заболевания было постепенным, с появления слабости, вялости, снижения аппетита, субфебрилитета (37,3 °С) и трехкратного жидкого стула. Вышеперечисленные симптомы сохранялись в течение 3 дней. Самостоятельноне лечилась. Впервые за медицинской помощью на амбулаторном этапе обратилась на 3-й день болезни, были назначены энтеросорбенты. На 4-й день болезни сохранялся субфебрилитет (37,8 °С), преимущественно в вечернее время, слабость. На 5-й день болезни появилась фебрильная лихорадка (39 °С), дважды был жидкий необильный стул без патологических примесей. На 6-й день болезни температура повысилась до 40 °С, усилилась слабость, по поводу чего больная госпитализирована бригадой скорой медицинской помощи с диагнозом «острая кишечная инфекция, энтерит».

При поступлении состояние средней степени тяжести, обусловленной умеренно выраженным интоксикационным синдромом. Температура тела – 38,6 °С, артериальное давление – 100/60 мм рт. ст., пульс – 97 ударов в минуту, частота дыхательных движений – 20 в мин, SаO₂ – 98%.

Кожные покровы бледные, чистые, обычной влажности. Зев без воспалительных изменений. Язык обычной формы, с белым налетом на корне. Живот мягкий, безболезненный при пальпации, участвует в акте дыхания. При глубокой пальпации ощущает дискомфорт в околопупочной области, печень выступает из подреберья на 1,0 см.

Из эпидемиологического анамнеза известно, что больная находилась в Горном Алтае за 40 дней до начала болезни, где пила некипяченую водопроводную воду, употребляла семечки, орехи, а также за 9-12 дней до начала болезни ела сухофрукты, которые приобретала на рынке, не мыла и употребляла без должной термической обработки.

С учетом клинико-эпидемиологических данных, результатов объективного осмотра установлен предварительный диагноз «острая кишечная инфекция, неуточненная, энтерит средней степени тяжести». Назначено бактериологическое исследование кала на патогенную группу (шигеллез, сальмонеллез), полимеразная цепная реакция (ПЦР) с использованием материала фекалий с определением РНК норовирусов, ротавирусов, астровирусов, РНГА с псевдотуберкулезным и иерсиниозным антигенами (перваяя сыворотка).

В общем анализе крови выявлены признаки анемии легкой степени тяжести, тромбоцитопения, уровень лейкоцитов в пределах нормы (5,6×10⁹/л), лейкоцитарная формула в пределах возрастной нормы. В общем анализе мочи обнаружились ацетонурия +++, бактериурия +++. В биохимическом анализе крови уровень С-реактивного белка (СРБ) составил 50 мг/л.

В качестве лечения назначены энтеросорбенты, нестероидные противовоспалительные средства (НПВС).

На 2-й день стационарного лечения, что соответствовало 8-му дню болезни, по результатам бактериологического посева кала отмечен предварительный рост Salmonellae typhi. При посеве крови выделена Salmonella typhi, чувствительная к цефалоспоринам, имипенемам, левофлоксацину, офлоксацину, амикацину, но устойчивая к ципрофлоксацину.

Учитывая клинические симптомы, данные эпидемиологического анамнеза, результаты лабораторного исследования, выставлен заключительный диагноз: «брюшной тиф, типичная форма, средней степени тяжести, неосложненный».

В стационаре пациентка осмотрена гинекологом, установлена беременность 7-8 недель. Проведено ультразвуковое исследование (УЗИ) органов брюшной полости, выявлена умеренная гепатомегалия, спленомегалия, двусторонний поликистоз почек, нефроптоз 1-й степени, признаки хронического холецистита и деформация желчного пузыря.

Выбор комбинированной этиотропной терапии осуществлен в соответствии с федеральными клиническими рекомендациями «Брюшной тиф (инфекция, вызванная Salmonella typhi) у взрослых», а также для повышения эффективности лечения с учетом беременности, чувствительности возбудителя и относительно поздней госпитализации больной и, соответственно, позднего начала использования антибиотиков (с конца первой недели от начала бактериемии). В качестве АБП применялись азитромицин – 500 мг 1 раз в день перорально и цефепим внутривенно по 1000 мг 2 раза в день. Назначена дезинтоксикационная, противовоспалительная, антиоксидантная терапия, энтеросорбенты.

Положительная клиническая динамика отмечалась уже на вторые сутки использования АБТ: температура тела снизилась до 37,8 °С, далее с последующим снижением до 37,3-37,2 °С в вечернее время, нормализация температуры произошла на 8-й день от начала терапии в стационаре. С 10-11-го дня болезни появился аппетит, улучшилось общее самочувствие.

В динамике в общем анализе крови сохранялись признаки анемии легкой степени тяжести без прогрессирования. При биохимическом исследовании крови выявлено кратковременное повышение уровня аланинаминотрансферазы до 82 Ед/л и аспартатаминотрансферазы – до 78 Ед/л. Проводилось исследование кала на скрытую кровь для исключения кишечного кровотечения, результат отрицательный. Курс АБТ продолжался до 10-го дня нормализации температуры. Методом РПГА с Vi-антигеном на 14-й день болезни были выявлены антитела в титре 1/2560, в последующем их титр не нарастал (рис. 3). После завершения курса АБТ трижды проведены контрольные бактериологические исследования мочи и кала на наличие возбудителя с отрицательным результатом.

Больная выписана в удовлетворительном состоянии (на 20-й день госпитализации) под наблюдение инфекциониста. На амбулаторном этапе назначены желчегонная терапия и пробиотик. При контрольных бактериологических исследованиях кала и мочи через 3 месяца получены отрицательные результаты, после чего больную сняли с диспансерного учета. Для локализации очага инфекции и предупреждения распространения брюшного тифа проведены противоэпидемические мероприятия. Все контактные лица обследованы (бактериологическое исследование кала), получены отрицательные результаты.

При дальнейшем динамическом наблюдении за пациенткой на амбулаторном этапе после выписки из стационара у гинеколога с использованием скринингового УЗИ беременной в динамике и кардиотокографии плода не выявлено признаков отставания в его развитии и угрозы прерывания беременности.

Клиническими особенностями данного спорадического местного случая брюшного тифа явилось наличие у пациентки беременности в первом триместре, которая препятствовала истинной оценке выраженности интоксикации, клиническая картина заболевания в разгар болезни характеризовалась фебрильной лихорадкой ремиттирующего типа, а в общем анализе крови отмечался нормоцитоз на всем протяжении болезни.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результаты проведенного исследования наглядно демонстрируют изменение эпидемиологической ситуации по брюшному тифу, снижение уровня заболеваемости. На фоне стабильной эпидемиологической обстановки по брюшному тифу продолжают встречаться спорадические случаи заболевания с доминированием в клинической картине интоксикационного синдрома с длительной лихорадкой при отсутствии характерных для брюшного тифа дополнительных симптомов, таких как вздутие живота, урчание в илеоцекальной области, утолщенный обложенный язык с отпечатками зубов и характерным налетом, розеолезная сыпь. Отмечена резистентность возбудителя брюшного тифа к ципрофлоксацину. Данная ситуация усложняет своевременную диагностику заболевания и назначение адекватной антибактериальной терапии.

Вклад авторов:
Концепция статьи — Краснова Е. И.
Концепция и дизайн исследования — Казакова Ю. В., Краснова Е. И.
Написание текста — Казакова Ю. В., Краснова Е. И., Панасенко Л. М.
Сбор и обработка материала — Казакова Ю. В., Гайдук Е. А.
Обзор литературы — Панасенко Л. М., Дмитриева П. Р., Казакова Ю. В., Проворова В. В.
Анализ материала — Дмитриева П. Р., Казакова Ю. В., Гайдук Е. А.
Редактирование — Усолкина Е. Н., Проворова В. В.
Утверждение окончательного варианта статьи — Краснова Е. И.

Contribution of authors:
Concept of the article — Krasnova E. I.
Study concept and design — Kazakova Yu. V., Krasnova E. I.
Text development — Kazakova Yu. V., Krasnova E. I., Panasenko L. M.
Collection and processing of material — Kazakova Yu. V., Gaiduk E. A.
Literature review — Panasenko L. M., Dmitrieva P. R., Kazakova Yu. V., Provorova V. V.
Material analysis — Dmitrieva P. R., Kazakova Yu. V., Gaiduk E. A.
Editing — Usolkina E. N., Provorova V. V.
Approval of the final version of the article — Krasnova E. I.

Литература/References

1. Лобзин Ю. В., Львов В. Л., Каира А. Н., Маркина А. А., Елкина C. И., Анкудинов И. В. и др. Эпидемиологические особенности и иммунопрофилактика брюшного тифа (материал для подготовки лекции). Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2020; 9 (2): 106-114. DOI: 10.33029/2305-3496-2020-9-2-106-114. / Lobzin Yu. V., Lvov V. L., Kaira A. N., Markina A. A., Elkina S. I., Ankudinov I. V., et al. (Epidemiological features and immunization against typhoid fever). Infektsionnye bolezni: novosti, mneniya, obuchenie. 2020; 9 (2): 106-14. (In Russ.) DOI: 10.33029/2305-3496-2020-9-2-106-114. (In Russ.)
2. Obaro S. K., Iroh Tam P. Y., Mintz E. D. The unrecognized burden of typhoid fever. Expert Rev. Vaccines. 2017; 3 (16): 249-260.
3. Radhakrishnan A., Als D., Mints E. D., et al. Introductory article on global burden and epidemiology of Typhoid fever. Am. J. Trop. Med. Hyg. 2018; 3 (99): 4-9.
4. Новак К. Е., Дьячков А. Г., Эсауленко Е. В. Эпидемиологические особенности и эволюция клиники брюшного тифа в Санкт Петербурге. Журнал инфектологии. 2019; 1 (11): 25-32. / Novak K. E., Dyachkov A. G., Esaulenko E. V. Epidemiological features and evolution of the typhoid fever clinic in St. Petersburg. Zhurnal infektologii. 2019; 1 (11): 25-32. (In Russ.)
5. О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в РФ за 2000-2018 гг: Государственные доклады. Москва: Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека. 2000-2018. / On the state of sanitary and epidemiological welfare of the population in the Russian Federation for 2000-2018: State reports. Moscow: Federal Service for Supervision of Consumer Rights Protection and Human Well-being. 2000-2018. (In Russ.)
6. Закирова Ж. С., Жолдошев С. Т., Абдикеримов М. М. Клинико-эпидемиологическая характеристика и лабораторная характеристика брюшного тифа. В мире научных открытий. 2016; 6 (78): 10-23. / Zakirova Zh. S., Zholdoshev S. T., Abdikerimov M. M. Clinical and epidemiological characteristics and laboratory characteristics of typhoid fever. V mire nauchnyh otkrytii. 2016; 6 (78): 10-23. (In Russ.)
7. Одинаев Н. С. Брюшной тиф в Республике Таджикистан в период межтаджикского вооруженного конфликта (эпидемиология, клиника, лечение): автореферат. Дис …. д.м.н. Душанбе, 2017. 35 с. / Odinaev N. S. Typhoid fever in the Republic of Tajikistan during the inter-Tajik armed conflict (epidemiology, clinic, treatment): the abstract. surprise.. .. Dr. med. sci. Monday, 2017. 35 р. (In Russ.)
8. О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Российской Федерации в 2023 году: Государственный доклад. М.: Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, 2024. С. 368. / On the state of sanitary and epidemiological welfare of the population in the Russian Federation in 2023: State Report. Moscow: Federal Service for Supervision of Consumer Rights Protection and Human Well-being, 2024. P. 368. (In Russ.)
9. О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в г. Санкт-Петербурге за 2014-2017 гг.: Государственные доклады. М.: Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по г. Санкт-Петербургу. 2014-2017. / On the state of sanitary and epidemiological welfare of the population in St. Petersburg for 2014-2017: State reports. Moscow.: Federal Service for Supervision of Consumer Rights Protection and Human Welfare in St. Petersburg. 2014-2017. (In Russ.)
10. Букушина Е. Б., Орлова С. Н., Тузов О. В. и др. Случай брюшного тифа во время беременности. Вестник Ивановской медицинской академии. 2017; 3 (2): 60-63. / Bukushina E. B., Orlova S. N., Tuzov O. V. and others. A case of typhoid fever during pregnancy. Vestnik Ivanovskoi meditsinskoi akademii. 2017; 3 (2): 60-63. (In Russ.)
11. Коваленко А. Н., Иванов А. М., Одинаев Н. С. и др. Брюшной тиф: опыт последнего десятилетия. Журнал инфектологии. 2009; 2/3 (1): 69-72. / Kovalenko A. N., Ivanov A. M., Odinaev N. S., et al. Typhoid fever: the experience of the last decade. Zhurnal infektologii. 2009; 2/3 (1): 69-72. (In Russ.)
12. Поволоцкая И. В., Ваюта О. В., Хохлова З. А. и др. Клинико-эпидемиологи-ческая характеристика брюшного тифа у ребенка раннего возраста. Эпиде-миология и Инфекционные болезни. Актуальные вопросы. 2024; 1: 83-87. / Povolotskaya I. V., Vasyuta O. V., Khokhlova Z. A., et al. Clinical and epidemiological characteristics of typhoid fever in an early age child. Epidemiologiya i Infektsionnye bolezni. Aktualnye voprosy. 2024; 1: 83-87. (In Russ.)
13. Рахманов Э. Р. и др. Лечение больных брюшным тифом в зависимости от антибиотикочувствительности выделенных штаммов Salmonellae Typhi. Научно-медицинский журнал «Вестник Авиценны». 2012; 2: 134-136. / Rakhmanov E. R., et al. Treatment of patients with typhoid fever depending on the antibiotic sensitivity of isolated strains of Salmonellae Typhi. Nauchno-meditsinskii zhurnal Vestnik Avicenny. 2012; 2: 134-136. (In Russ.)
14. Esther da Silva К., Tanmoy А. М., Pragasam А. К., et al. The international and intercontinental spread and expansion of antimicrobial-resistant Salmonella Typhi: a genomic epidemiology study. The Lancet Microbe. 2022; 3 (8). DOI: 10.1016/S2666-5247(22)00093-3.
15. О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения в Новосибирской области в 2018-2023 гг. Государственные доклады. / On the state of sanitary and epidemiological welfare of the population in the Novosibirsk region in 2018-2023. Government reports. (In Russ.)
16. Лобзин Ю. В., Огарков П. И., Волжанин В. М. и др. Брюшной тиф, паратифы А и Б. Указания по диагностике, лечению и профилактике в ВС РФ. М.: без из-ва, 1999. 76 с. / Lobzin Yu. V., Ogarkov P. I., Volzhanin V. M., etc. Typhoid fever, paratyphs A and B. Guidelines for diagnosis, treatment and prevention in the Armed Forces of the Russian Federation. Moscow: B.I., 1999. From 76. (In Russ.)
17. Typhoid vaccines: WHO position paper, March 2018 – Recommendations. Vaccine. 2019; 2 (37): 214-216.

Е. И. Краснова¹
Ю. В. Казакова²
В. Г. Кузнецова³
В. В. Проворова⁴
Л. Л. Позднякова⁵
Е. Н. Усолкина⁶
Л. М. Панасенко⁷
Е. А. Гайдук⁸
П. Р. Дмитриева⁹

¹ Новосибирский государственный медицинский университет, Новосибирск, Россия, krasnova-inf@list.ru, https://orcid.org/0000-0003-2625-5442
² Новосибирский государственный медицинский университет, Новосибирск, Россия, julia0137@list.ru, https://orcid.org/0000-0003-3564-1863
³ Новосибирский государственный медицинский университет, Новосибирск, Россия, ver477@mail.ru, https://orcid.org/0009-0003-3057-577X
⁴ Новосибирский государственный медицинский университет, Новосибирск, Россия, provorova.ydif@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-3475-9934
⁵ Городская инфекционная клиническая больница № 1, Новосибирск, Россия, mikb1@ngs.ru, https://orcid.org/0000-0001-9233-4582
⁶ Новосибирский государственный медицинский университет, Новосибирск, Россия, el.lotos@bk.ru, https://orcid.org/0009-0000-7852-6203
⁷ Новосибирский государственный медицинский университет, Новосибирск, Россия, plm-ngmu@mail.ru, https://orcid.org/0000-0002-9403-2892
⁸ Новосибирский государственный медицинский университет, Новосибирск, Россия, sunbeamkate17102000@mail.ru, https://orcid.org/0009-0005-1807-8548
⁹ Новосибирский государственный медицинский университет, Новосибирск, Россия, dmitrieva.pr@mail.ru, https://orcid.org/0009-0001-8672-7627

Сведения об авторах:

Краснова Елена Игоревна, д.м.н., профессор, заведующая кафедрой инфекционных болезней, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации; Россия, 630091, Новосибирск, Красный проспект, 52; krasnova-inf@list.ru

Казакова Юлия Викторовна, к.м.н., доцент кафедры инфекционных болезней, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации; Россия, 630091, Новосибирск, Красный проспект, 52; julia0137@list.ru

Кузнецова Вера Гавриловна, д.м.н., профессор кафедры инфекционных болезней, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации; Россия, 630091, Новосибирск, Красный проспект, 52; ver477@mail.ru

Проворова Вероника Валерьевна, к.м.н., доцент кафедры инфекционных болезней, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации; Россия, 630091, Новосибирск, Красный проспект, 52; provorova.ydif@mail.ru

Позднякова Лариса Леонидовна, к.м.н., главный врач, Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Новосибирской области «Городская инфекционная клиническая больница № 1»; Россия, 630099, Новосибирск, ул. Семьи Шамшиных, 40; mikb1@ngs.ru

Усолкина Елена Николаевна, к.м.н., доцент кафедры инфекционных болезней, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации; Россия, 630091, Новосибирск, Красный проспект, 52; el.lotos@bk.ru

Панасенко Людмила Михайловна, д.м.н., профессор кафедры пропедевтики детских болезней, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации; Россия, 630091, Новосибирск, Красный проспект, 52; plm-ngmu@mail.ru

Гайдук Екатерина Андреевна, cтудентка лечебного факультета, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации; Россия, 630091, Новосибирск, Красный проспект, 52; sunbeamkate17102000@mail.ru

Дмитриева Полина Романовна, cтудентка лечебного факультета, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Новосибирский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации; Россия, 630091, Новосибирск, Красный проспект, 52; dmitrieva.pr@mail.ru

Information about the authors:

Elena I. Krasnova, Dr. of Sci. (Med.), Professor, Head of the Department of Infectious Diseases, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 52 Krasny Prospekt, Novosibirsk, 630091, Russia; krasnova-inf@list.ru

Yuliya V. Kazakova, Cand. of Sci. (Med.), Associate Professor of the Department of Infectious Diseases, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 52 Krasny Prospekt, Novosibirsk, 630091, Russia; julia0137@list.ru

Vera G. Kuznetsova, Dr. of Sci. (Med.), Professor of the Department of Infectious Diseases, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 52 Krasny Prospekt, Novosibirsk, 630091, Russia; ver477@mail.ru

Veronika V. Provorova, Cand. of Sci. (Med.), Associate Professor of the Department of Infectious Diseases, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 52 Krasny Prospekt, Novosibirsk, 630091, Russia; provorova.ydif@mail.ru

Larisa L. Pozdnyakova, Cand. of Sci. (Med.), Chief Physician of the State Budgetary Healthcare Institution of the Novosibirsk region City Infectious Clinical Hospital No. 1; 40 Semi Shamshinykh Str., Novosibirsk, 630099, Russia; mikb1@ngs.ru

Elena N. Usolkina, Cand. of Sci. (Med.), Associate Professor of the Department of Infectious Diseases, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 52 Krasny Prospekt, Novosibirsk, 630091, Russia; el.lotos@bk.ru

Lyudmila M. Panasenko, Dr. of Sci. (Med.), Professor of the Department of Propaedeutics of Childhood Diseases, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 52 Krasny Prospekt, Novosibirsk, 630091, Russia; plm-ngmu@mail.ru

Ekaterina A. Gaiduk, student of the Faculty of Medicine, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 52 Krasny Prospekt, Novosibirsk, 630091, Russia; sunbeamkate17102000@mail.ru

Polina R. Dmitrieva, student of the Faculty of Medicine, Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education Novosibirsk State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation; 52 Krasny Prospekt, Novosibirsk, 630091, Russia; dmitrieva.pr@mail.ru

Брюшной тиф: эпидемиологическая эволюция и особенности клинического случая в Новосибирске/ Е. И. Краснова, Ю. В. Казакова, В. Г. Кузнецова, В. В. Проворова, Л. Л. Позднякова, Е. Н. Усолкина, Л. М. Панасенко, Е. А. Гайдук, П. Р. Дмитриева
Для цитирования: Краснова Е. И., Казакова Ю. В., Кузнецова В. Г., Проворова В. В., Позднякова Л. Л., Усолкина Е. Н., Панасенко Л. М., Гайдук Е. А., Дмитриева П. Р. Брюшной тиф: эпидемиологическая эволюция и особенности клинического случая в Новосибирске. Лечащий Врач. 2024; 11 (27): 48-53. https://doi.org/10.51793/OS.2024.27.11.008
Теги: инфекция, Salmonella typhi, клиническая картина, антибиотикотерапия