Пациент с инсомнией на амбулаторном приеме врача-терапевта

Сон – это сложное психофизиологическое состояние, непосредственно определяющее психическую и биологическую активность человека [1]. Качество сна является одной из составляющих понятия качества жизни [1, 2]. Инсомния – нарушение сна, проявляющееся трудностями его инициации и поддержания, традиционно квалифицируется как одно из наиболее тяжело субъективно переносимых и дезадаптирующих расстройств [1, 3].

Важность инсомнии для рутинной терапевтической практики объясняется ее широчайшей распространенностью и тесной взаимосвязью с разнообразными коморбидными заболеваниями. Исследование, проведенное Национальным фондом сна [4, 5], показало, что, инсомнией страдает каждый второй пациент, обращающийся за первичной медицинской помощью. Интересно также, что только у 6% пациентов имеющаяся инсомния выступает в качестве основной причины для обращения к врачу, в подавляющем же большинстве случаев больные предъявляют другие соматические жалобы [4, 5]. Данный факт можно считать закономерным, с учетом того, что инсомния является независимым фактором, утяжеляющим течение многих соматических заболеваний [3]. Так, известно, что частота выявления ишемической болезни сердца у больных инсомнией выше в 2 раза, болезней урогенитальной сферы – в 3 раза, неврологических заболеваний – в 4,6 раза [3, 6]. Чаще всего жалобы на расстройства сна инсомнического характера встречаются у пациентов с артериальной гипертензией (30,3% респондентов), сахарным диабетом (7,8%) и артритом (14,2%) [7, 8]. Более того, риск развития инсомнии увеличивается по мере увеличения «багажа» хронических заболеваний: при наличии двух коморбидных заболеваний риск инсомнии возрастает в 2,5, трех – в 3,2, четырех – в 7,6 раза [7]. Полипрагмазия, характерная для коморбидных пациентов, также увеличивает риск инсомнии. У людей, принимающих 5 и более фармакологических средств одновременно, инсомния встречается в 42% случаев (против 5,7% у пациентов без полипрагмазии [7, 9].

Несмотря на то, что у многих пациентов, появляющихся на амбулаторном приеме, имеются нарушения сна, данной проблеме уделяется незаслуженно мало внимания. Инсомния недооценивается как самими пациентами, так и медицинскими специалистами: масштабные опросы выявили, что только 30% больных с инсомнией упоминали эту проблему на медицинском приеме, и в 70% случаев врачи никогда не спрашивали пациентов о качестве сна [4, 5, 10]. Причиной острой инсомнии нередко становятся стресс и тревога [3, 11], которые для многих людей являются неотъемлемой и рутинной частью повседневной жизни, потому ни сам стресс, ни сопутствующие ему нарушения сна могут не восприниматься пациентами всерьез. Если же причиной нарушений сна является хроническое заболевание, болевой синдром, сезонная инфекция и т.п, пациенты могут расценивать инсомнические симптомы как вторичные и маловажные. Однако, недиагностированная инсомния, даже кратковременная, может привести к значительному ухудшению качества жизни тех, кто ее испытывает, повышению заболеваемости, утяжелению коморбидных заболеваний и снижению эффективности терапии [3, 11, 12]. Кроме того, в 10% случаев острая инсомния переходит в хроническую [11], которая, в свою очередь, ассоциируется с ухудшением прогноза коморбидных заболеваний и повышением риска смертности от различных соматических, неврологических, психических расстройств [4, 7, 13].

Раннее выявление инсомнии у пациента может указать врачу на более высокую вероятность неблагоприятных последствий для здоровья, а своевременное лечение данного состояния позволит снизить сопряженные коморбидные риски [4]. Даже краткосрочная терапия инсомнии (2-5 дней) в период максимальной выраженности действия стрессового фактора может дать пациенту желанный отдых, а врачу – время для уточнения причины нарушения сна, подбор патогенетического лечения и коррекции терапии основного заболевания [3, 11]. Важно отметить, что при выборе тактики лечения инсомнии у пациентов с различными коморбидными состояниями, следует учитывать не только эффективность различных методов терапии в отношении этого заболевания, но и их влияние на сопутствующую патологию [7]. Назначение снотворных препаратов с максимально благоприятным профилем безопасности, минимальным количеством межлекарственных взаимодействий и высокой эффективностью в отношении влияния на структуру сна, позволяет значительно улучшить его качество и состояние пациента в целом [1, 14, 15].

Проблематика инсомнии у коморбидных пациентов

Инсомнией в наши дни называются нарушения сна, проявляющиеся трудностями его инициации и поддержания, возникающие несмотря на наличие достаточного времени и подходящей обстановки для сна [3, 11]. За последние десятилетия произошли значительные изменения в понимании инсомнии с точки зрения ее концептуальной основы. В более ранних версиях международных классификаций болезней (до 2013 г) инсомния рассматривалась с позиции первичного или вторичного расстройства, связанного с лежащим в его основе психическим, соматическим заболеванием, а также злоупотреблением психоактивными веществами [1, 4]. Такое деление представляло существенные трудности, поскольку симптомы отдельных клинических форм, а также первичных и вторичных инсомний в большинстве случаев накладываются друг на друга, осложняя дифференциацию ее подтипов [1]. Кроме того, рассмотрение инсомнии как вторичного расстройства подразумевало, что лечение «первичной» патологии приведет к исчезновению инсомнии [16], и в рамках этой парадигмы лечение инсомнии считалось менее приоритетным по сравнению с лечением сопутствующих заболеваний [4, 17, 18] Это ошибочное восприятие способствовало значительной недолеченности нарушений сна [19]. Поэтому в обновленных классификаторах инсомния рассматривается как самостоятельное заболевание, коморбидное другим [3, 20, 21]. По мнению экспертов, изменение концептуального подхода к инсомнии должно предостеречь медицинских специалистов от недооценки заболевания и предпочтения терапии других медицинских состояний [4, 17, 22].

Соматическая патология и инсомния обладают отчетливым двусторонним влиянием: острые и хронические заболевания могут служить как триггером инсомнии, так и значительно ухудшаться на фоне инсомнических жалоб. Так, симптомы нарушения сна могут появиться при артериальной гипертензии, сердечно-сосудистой недостаточности, гастроэзофагеальном рефлюксе, язвенной болезни желудка, бронхиальной астме, хронической обструктивной болезни легких, а также при заболеваниях, сопровождающихся хронической болью – остеоартрозе, ревматоидном артрите и др. [2, 13, 16, 23]. Развившаяся инсомния замыкает патогенетический порочный круг, осложняя течение данных заболеваний, еще более ухудшая качество жизни пациентов и увеличивая смертность (в 1,6-1,7 раз) [11, 24-30]. Важно также отметить, что причиной нарушений сна может стать прием некоторых медикаментов [1, 3, 4, 11]: антидепрессантов (ингибиторов обратного захвата серотонина и ингибиторов обратного захвата серотонина и норадреналина), психостимуляторов, деконгестантов, бета-блокаторов, агонистов и антагонистов альфа-рецепторов, диуретиков, гиполипидемических средств, бронходилататоров и т.д. Все эти группы препаратов достаточно широко применяются в практической медицине, поэтому при составлении плана терапевтических мероприятий следует учитывать и профилактировать это побочное действие [2].

Инсомния при распространенных нозологиях

Респираторные инфекции

Инсомния в значительной степени нарушает функционирование иммунной системы, что неизбежно отражается на частоте развития инфекций и тяжести каждого эпизода [12, 31]. Хронические нарушения сна приводят к повышению уровня воспалительных маркеров в организме и ослабляют адаптивный иммунный ответ, снижая функцию лимфоцитов, при этом увеличивая активность нейтрофилов, что делает организм менее устойчивым к вирусам и бактериям [12]. Исследование, включившее 674 участников, показало, что у пациентов с высоким баллом инсомнии (RIS >12) средний балл респираторных инфекций почти в 2 раза превышал таковой у пациентов без выраженных нарушений сна, что свидетельствует о гораздо большей частоте рецидивов в первой группе в течение периода наблюдения [12]. Немаловажно также, что пациентам с инсомнией значительно чаще приходилось использовать антибиотики при инфекциях респираторных путей (19,4% против 13,8% в группе пациентов без инсомнии), что связано с более тяжелым течением инфекций у пациентов с нарушением сна [12]. Другие исследования показали, что инсомния ассоциируется с более высокой частотой и тяжестью любых инфекций, включая желудочно-кишечные, мочеполовые, кожные, и т. д. [31].

Сахарный диабет 2го типа

Одно из серьезных последствий длительно текущей инсомнии – повышение риска развития сахарного диабета 2го типа (СД2). Согласно результатам исследования Vgontzats A. et al., у пациентов с симптомами инсомнии риск развития диабета был почти в 3 раза выше по сравнению с теми, кто спал ежедневно не менее 6 часов и не предъявлял жалоб на расстройство сна [13]. Метаанализ, включивший 71 исследование, в свою очередь, показал, что распространенность инсомнии и ее симптомов у людей с СД2 в 4 раза превышает среднюю распространенность в общей популяции. [32]. По всей вероятности, одним из ведущих механизмов развития СД2 на фоне хронической инсомнии служит снижение чувствительности к инсулину периферических тканей, развивающееся при ограничении сна [33].

Артериальная гипертензия и другие сердечно-сосудистые заболевания

Артериальная гипертензия (АГ) – еще одно соматическое заболевание, часто встречающееся в амбулаторной практике и тесно связанное с инсомнией. В исследованиях было показано, что наличие инсомнии повышает риск развития АГ в ближайшие 4 года почти в 2 раза [34]. Хроническая инсомния не только служит фактором риска развития АГ, но и утяжеляет ее течение. Так, пациенты с инсомнией и начальной АГ чаще нуждаются в медикаментозном лечении, чем пациенты, не имеющие жалоб на нарушение сна [35]. Кроме того, 18% женщин и 23% мужчин с АГ и инсомнией не достигают целевых уровней АД [11]. Напротив, на фоне назначения снотворных препаратов у пациентов уровень АД нормализуется не только в период сна, но и во время бодрствования, что снижает необходимость в дополнительной терапии [11, 36, 37].

Главную роль в патогенезе АГ при инсомнии играет увеличение активности симпатической части вегетативной нервной системы, следствием чего становится нарушение работы ренин-ангиотензин-альдостероновой и гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой систем, а это, в свою очередь, вызывает постепенное нарастание АД и развитие толерантности к его высоким среднесуточным значениям [7, 29]. Кроме того, при инсомнии повышается содержание провоспалительных цитокинов в плазме крови, что ведет к реакции системного воспаления и более интенсивному росту атеросклеротических бляшек [29].

Инсомния также является предиктором многих сердечно-сосудистых осложнений и катастроф [38, 39]. Масштабные долгосрочные исследования позволили установить, что риск острого инфаркта миокарда у пациентов с инсомнией повышен на 68%, инсульта — на 85%, риск смерти от сердечно-сосудистых причин – на 45% (в течение 3-20 лет) [38].

Бронхиальная астма

Инсомния встречается у 22-47% больных бронхиальной астмой [11, 40-42], причем симптомы нарушения сна в 3 раза чаще испытывают пациенты с неконтролируемой астмой, чем с хорошо контролируемой [43]. В свою очередь среди пациентов с инсомнией бронхиальная астма распространена значительно шире, чем в общей популяции [44]. У пациентов с бронхиальной астмой и сопутствующей инсомнией в 2,4 раза выше риск перехода астмы в плохо контролируемую форму заболевания. У таких больных риск необходимости обращения за медицинской помощью риск возрастает в 1,5 раза [40]. Инсомния тесно связана с низким качеством жизни у пациентов с бронхиальной астмой за счет развития дневных последствий нарушенного ночного сна (усталость, раздражительность, снижение концентрации внимания), а также более частого развития тревожных и депрессивных расстройств [45].

Ревматоидный артрит и другие заболевания с болевым синдромом

По имеющимся данным, частота инсомния у пациентов с ревматоидным артритом (РА) в 2 раза превышает ее распространенность в контрольной группе [46], при этом проявления инсомнии коррелируют не с активностью аутоиммунного процесса, а со степенью выраженности болевого синдрома. Повышение же эффективности сна сопровождалось снижением выраженности жалоб у пациентов с РА и уменьшением уровня маркеров, отражающих степень активности аутоиммунного процесса [47].

В целом, среди людей, страдающих хроническими болями различных нозологий, клинически значимая инсомния выявляется в 53–90% случаев (в сравнении с 7,4% в общей популяции) [48, 49]. Общность афферентных цепей боли и нарушений сна способствует взаимному потенцированию болевого синдрома и инсомнии, а также развитию или поддерживанию когнитивных, аффективных и мотивационных дисфункций, которые усугубляют оба состояния [30]. У пациентов с болевыми синдромами инсомния связана с большей интенсивностью боли, более выраженным эмоциональным дистрессом, меньшим эффектом терапии и более высоким уровнем катастрофизации [50] Согласно данным исследований, продолжительность сна у пациентов с болевым синдромом, по сравнению со здоровыми участниками, на 71 мин меньше, а его эффективность значительно ниже, причем регулярное использование ненаркотических анальгетиков на переменные сна не влияет [51].

Скрининг и диагностика бессонницы

Учитывая широкую распространенность инсомнии у пациентов амбулаторного звена с соматическими заболеваниями, врачам любой специальности следует регулярно проводить скрининг пациентов на нарушения сна [11]. Для того, чтобы заподозрить инсомнию, пациенту можно задать всего два вопроса:

1. Каким количеством ночей за последнюю неделю вы недовольны?
2. Это недовольство обусловлено трудностями засыпания, частыми ночными или преждевременными утренними пробуждениями?

Если пациент на первый вопрос ответил, что недоволен 3 ночами и более и подтвердил, что это недовольство вызвано нарушениями сна инсомнического характера, то у него высока вероятность наличия инсомнии. В этом случае следует продолжить опрос пациента для выявления критериев диагноза [11].

Для постановки диагноза, такие симптомы как затруднение засыпания, частые ночные или ранние утренние пробуждения, должны возникать не менее 3 раз в неделю несмотря на соблюдение всех необходимых условий для нормального сна (достаточное время, тихая и затемненная комната и пр.) [3, 11]. К критериям диагностики относятся также и «дневные» жалобы – неудовлетворенность сном и наличие негативных последствий недостаточного сна, включающие сниженный уровень внимания и памяти [3, 11]. Длительность заболевания менее 3 мес подразумевает диагноз острой инсомнии, более – хронической [11].

Для диагностики инсомнии и выяснения ее характеристик широко применяют специфические опросники [3], например:

• Питтсбургский опросник сна. Анкета для оценки качества ночного сна состоит из 24 вопросов, заполняется самим пациентом.
• Индекс тяжести инсомнии. Анкета из 7 вопросов оценивает выраженность симптомов инсомнии и анализирует динамику в ходе лечения. Также заполняется пациентом.
• Шкала дисфункциональных убеждений в отношении сна. Опросник из 16 пунктов предназначен для оценки выраженности дисфункциональных убеждений в отношении сна, способствующих хронификации инсомнии. Заполняется врачом.
• Анкета Левина для балльной оценки субъективных характеристик сна. Опросник из 6 вопросов, наиболее популярный в отечественной практике. Заполняется пациентом [3].

В качестве повседневной рутинной диагностической процедуры полисомнография не используется, но может быть назначена в случае сложностей в диагностике и лечении [3, 11].

Возможности медикаментозного лечения инсомнии у коморбидных пациентов в амбулаторной практике

Подбор средства для лечения инсомнии в амбулаторной практике требует особого внимания и аккуратности, поскольку основное заболевание и/или проводимая по его поводу терапия могут существенно ограничить выбор безопасного и эффективного снотворного препарата [1, 7, 11].

Ранее для коррекции инсомнии у пациентов, страдающих соматическими заболеваниями, активно использовались препараты бензодиазепинового ряда. Однако, при достаточной эффективности, средства этой группы далеко не во всем удовлетворяют требованиям безопасности и переносимости. В частности, их прием сопряжен с высоким риском развития лекарственной зависимости и синдрома отмены после прекращения терапии [14, 52]. Кроме того, чрезмерная седация увеличивает выраженность когнитивных нарушений, приводит к снижению внимания, сонливости в дневные часы; нередки случаи возникновения атаксии, миорелаксации, угнетения дыхательного центра [2, 24, 53, 54]. Следует также иметь в виду способность некоторых бензодиазепинов вызывать артериальную гипотензию. У больных, страдающих ишемической болезнью сердца, возможно развитие обмороков, сопряженных с травматизмом, приступов стенокардии и развития инфаркта миокарда [55].

Производные имидазопиридинов (золпидем) и циклопирролона (зопиклон) и пиразолопиримидинов (залеплон), так называемые z-гипнотики, появились на фармрынке значительно позже. Они обладают более благоприятным профилем безопасности, но, хоть и в меньшей степени чем бензодиазепины, также могут вызывать толерантность, зависимость и абстинентный синдром [11, 56]. При их применении может возникать парадоксальная реакция, в виде, например, ночных кошмаров, усиления бессонницы [57], хождения во сне [58] и др. Мелатонин – нейрогормон, синтезируемый шишковидной железой (эпифизом), показал свою эффективность при нарушениях сна, которая, однако, уступает эффективности большинства снотворных препаратов [7, 59]. Длительное применение мелатонина может нарушать выработку других гормонов, таких как половые гормоны и гормоны щитовидной железы, что важно учитывать пациентам с эндокринными заболеваниями (включая СД2) и женщинам, желающим забеременеть [60-62]. Дифенгидразин – блокатор гистаминовых Н1-рецепторов, также обладает некоторыми неблагоприятными аспектами, включая быстрое развитие толерантности и снижение эффективности [63, 64]. Отдельные исследования показывают, что несмотря на улучшение засыпания, препарат не только не повышает качество сна, но и снижает количество глубокого сна, что приводит к расстройствам дневного функционирования [63, 65]. Седативный эффект препарата также может вызывать дневную сонливость, замедление моторных реакций, ухудшение координации [66]. У пожилых людей препарат провоцирует спутанность сознания, ажитацию или усугубляет когнитивные нарушения [67].

Одним из снотворных препаратов с подтвержденной методами доказательной медицины высокой эффективностью и хорошей переносимостью, в том числе коморбидными пациентами, является представитель класса этаноламинов – доксиламина сукцинат (Донормил®) [15, 37, 68-77]. Снотворное действие Донормила® реализуется за счет антигистаминного и антихолинэргического эффектов, поэтому его использование не связано с развитием зависимости, что дает препарату существенные преимущества перед бензодиазепиновыми гипнотиками и z–снотворными [25, 52]. В отличие от препаратов мелатонина, имеющих короткий период полувыведения и действующих преимущественно на засыпание, период полувыведения доксиламина составляет около 10 ч, и препарат способствует сокращению времени засыпания, уменьшает количество ночных пробуждений, увеличивает длительность и качество сна, не изменяя при этом его физиологические фазы и циркадные ритмы [69–72]. Оценка профиля безопасности Донормила® в рамках различных исследований показала отсутствие на фоне его применения каких–либо изменений когнитивной функции, кратковременной памяти и скорости реакций [72].

При назначении снотворного средства коморбидному пациенту важно также учитывать возможность развития межлекарственных взаимодействий с препаратами, которые пациент принимает по поводу соматических патологий [11]. Некоторые снотворные средства, как например мелатонин или золпидем, подвергаясь метаболизму через системы цитохрома печени, могут изменять собственную активность и активность других препаратов, включая антибактериальные, противовирусные, сердечно-сосудистые, стероидные противовоспалительные, гормональные и некоторые другие [57, 60]. При назначении Донормила® необходимо соблюдать осторожность, если пациент принимает другие снотворные и седативные средства и другие м-холиноблокирующие препараты [68]. Основными противопоказаниями к приему Донормила® являются закрытоугольная глаукома и аденома предстательной железы с нарушенным оттоком мочи [68].

Эффективность и безопасность доксиламина (Донормил®)

По эффективности Донормил® сравним с бензодиазепинами и z-гипнотиками [2, 73, 74], хотя выписывается препарат на менее строгих бланках формы 107. Исследование Schadeck S.B. и соавт. показало, что эффективность доксиламина и золпидема в отношении симптомов инсомнии и общего балла сомнологических опросников была сопоставима [74]. Примечательно, что прекращение приема доксиламина не ассоциировалось с признаками синдрома отмены, в отличие золпидема, при отмене которого некоторые пациенты испытывали чувство нереальности, слабость, видели или слышали вещи, которых нет [74]. В том же исследовании авторы провели сравнение доксиламина с плацебо, которое выявило значительное преимущество Донормила® в отношении практически всех симптомов инсомнии: времени засыпания, качества и продолжительности сна, частоты пробуждений, состояния утром. Так, качество сна у пациентов из группы доксиламина было выше на 47%, а его продолжительность – на 40%, чем в группе плацебо [74].

Высокая эффективность и широкий спектр действия Донормила® подтверждены у больных с разными типами нарушений сна на фоне сопутствующей патологии [15, 37, 75]. В исследованиях на выборках соматических больных в возрасте до 75 лет с атеросклеротическими поражениями сосудов головного мозга и сердца, артериальной гипертензией, ишемической болезнью сердца, острыми нарушениями мозгового кровообращения курс терапии Донормилом® купировал инсомнию [15, 37, 76, 77]. Применение Донормила® улучшало качество сна практически до уровня здоровых людей, при этом эффективность применения гипотензивных, вазоактивных и других препаратов не снижалась [15]. Ухудшения течения сопутствующих соматических и неврологических заболеваний отмечено не было [15, 37, 76, 77]. Применение Донормила® у пациентов с нарушениями сна и АГ на фоне подобранной гипотензивной терапии сопровождалось не только улучшением качества сна, но и статистически достоверным снижение уровня АД, особенно среднесуточного систолического и диастолического, а также средненочного систолического, без повышения дозы гипотензивной терапии [37].

Заключение

Инсомния – широко встречающееся в амбулаторной практике нарушение сна, оказывает значительное негативное влияние на тяжесть и течение большинства сопутствующих заболеваний, а также на качество жизни пациентов. Несмотря на определенные сложности при выборе средства для терапии инсомнических нарушений у пациентов с соматическими патологиями, именно такие больные несомненно нуждаются в адекватной коррекции нарушений сна. Опыт применения доксиламина (Донормил®) свидетельствует о высокой эффективности препарата при лечении инсомнии, быстроте наступления терапевтического эффекта, возможности сочетания с другими препаратами и хорошей переносимости, благодаря чему его можно рекомендовать в качестве препарата выбора при лечении инсомнии у амбулаторных пациентов. Донормил® способствует быстрому засыпанию, препятствует ночным и ранним утренним пробуждениям, увеличивает продолжительность и качество сна, не нарушая его физиологической структуры. Даже короткий курс терапии (2-5 дней) позволит пациенту быстро восстановить силы и облегчит течение сопутствующих заболеваний.

Литература:

1. Курушина О. В., Барулин А. Е., Багирова Д. Я. Современные подходы к лечению инсомнии в общетерапевтической практике // МС. 2019. №6. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennye-podhody-k-lecheniyu-insomnii-v-obscheterapevticheskoy-praktike (дата обращения: 21.11.2024).
2. Медведев В.Э. Проблема инсомнии в общей медицине‌‌ // Consilium Medicum. — 2011. — Т. 13. — №9. — C. 28-31.
3. Полуэктов М.Г., Бузунов Р.В., Авербух В.М. и др. Проект клинических рекомендаций по диагностике и лечению хронической инсомнии у взрослых. Consilium Medicum. Неврология и Ревматология (Прил.). 2016; 2: 41–51.
4. Rosenberg RP, Benca R, Doghramji P, Roth T. A 2023 Update on Managing Insomnia in Primary Care: Insights From an Expert Consensus Group. Prim Care Companion CNS Disord. 2023;25(1):22nr03385. https://doi.org/10.4088/PCC.22nr03385.]
5. Gallup Organization for the National Sleep Foundation. Sleep in America: 1995. A National Survey of US Adults. A report prepared by the Gallup Organization for the National Sleep Foundation. Los Angeles, California: National Sleep Foundation; 1995.
6. Lichstein K.L., Taylor D.J., McCrae C.S., Petrov M.E. Insomnia: epidemiology and risk factors. In Kryger M.H., Roth T., Dement W.C. (eds.) Principles and Practice of Sleep Medicine. 6th ed. Philadelphia: Elsevier. 2016. P. 761-768.
7. Головатюк А. О., Кочетков А.И., Остроумова Т.М., Остроумова О.Д., Полуэктов М.Г. Инсомния как коморбидное расстройство. Терапия.2023; 2: 126-133. DOI: 10.18565/therapy.2023.2.126-133
8. Leonardi M., Chatterji S., Koskinen S., Ayuso-Mateos J. et al. Determinants of health and disability in ageing population: The COURAGE in Europe Project (collaborative research on ageing in Europe). Clin Psychol Psychother. 2014; 21(3): 193–98.https://dx.doi.org/10.1002/cpp.1856.
9. Kucukdagli P. Polypharmacy and related factors in geriatric outpatients. Eur J Geriatr Gerontol. 2019; 1(2): 56.https://dx.doi.org/10.4274/ejgg.galenos.2019.144.
10. National Sleep Foundation. Accessed April 20, 2022. https://www.thensf.org/wp-content/uploads/2021/03/2005_summary_of_findings.pdf
11. Полуэктов М.Г., Акарачкова Е.С., Довгань Е.В., Котова О.В., Демидова Т.Ю., Клименко А.А., Кокорин В.А., Остроумова О.Д., Остроумова Т.М. Ведение пациентов с инсомнией при полиморбидной патологии: консенсус экспертов. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2023;123(5 вып. 2):1–9. https://doi.org/10.17116/jnevro20231230521
12. Nieters A, Blagitko-Dorfs N, Peter HH, Weber S. Psychophysiological insomnia and respiratory tract infections: results of an infection-diary-based cohort study. Sleep. 2019 Aug 1;42(8):zsz098. doi: 10.1093/sleep/zsz098. PMID: 31099836.
13. Vgontzas AN, Fernandez-Mendoza J, Liao D, et al. Insomnia with objective short sleep duration: the most biologically severe phenotype of the disorder. Sleep Med Rev. 2013;17(4):241–254
14. Шавловская О. А. Применение препарата Донормил (доксиламин) в клинической практике //РМЖ. – 2011. – Т. 19. – №. 30. – С. 1877-1883.
15. Левин Я.И., Стрыгин К.Н. Донормил в терапии инсомнии //Лечение нервных болезней. – 2005. – Том 6. — №2(16). – С.18-21.
16. Dopheide JA. Insomnia overview: epidemiology, pathophysiology, diagnosis and monitoring, and nonpharmacologic therapy. Am J Manag Care. 2020;26(suppl):S76–S84.
17. Roach M, Juday T, Tuly R, et al. Challenges and opportunities in insomnia disorder. Int J Neurosci. 2021;131(11):1058–1065.
18. Rosenberg RP, Krystal AD. Diagnosing and treating insomnia in adults and older adults. J Clin Psychiatry. 2021;82(6):EI20008AH5C.
19. Rosenberg R, Citrome L, Drake CL. Advances in the treatment of chronic insomnia: a narrative review of new nonpharmacologic and pharmacologic therapies. Neuropsychiatr Dis Treat. 2021;17:2549–2566. PubMed CrossRef Show Abstract
20. Atkin T, Comai S, Gobbi G. Drugs for insomnia beyond benzodiazepines: pharmacology, clinical applications, and discovery. Pharmacol Rev. 2018;70(2):197–245. PubMed CrossRef Show Abstract
21. Sateia MJ. International Classification of Sleep Disorders-Third Edition: highlights and modifications. Chest. 2014;146(5):1387–1394
22. Araújo T, Jarrin DC, Leanza Y, et al. Qualitative studies of insomnia: current state of knowledge in the field. Sleep Med Rev. 2017;31:58–69.
23. Gadermann AM, Alonso J, Vilagut G, et al. Comorbidity and disease burden in the National Comorbidity Survey Replication (NCS-R). Depress Anxiety. 2012;29(9):797–806
24. Newman AB, Enright PL, Manolo TA et al. Sleep disturbance, psychosocial correlates, and cardiovascular disease in 5201 older adults: the Cardiovascular Health Study. J Am Geriatr Soc 1997; 45 (1): 1–7.
25. Ковров Г.В. Механизмы сна при остром и хроническом стрессе. Дис.. .. д-ра мед. наук. М., 2000.
26. Соколова Л.П., Кислый Н.Д. Инсомнии. Нарушения сна у пожилых: особенности терапии. Cons. Med. 2007; 2: 133–7. 3. Ball EM. Sleep disorders in primary care. Compr Psychiatry 1997; 23: 25–30.
27. Young T., Finn L., Peppard P.E. et al. Sleep disordered breathing and mortality: Eighteen-year follow-up of the Wisconsin Sleep Cohort. SLEEP. 2008; 31: 1071–8
28. Ayas NT, White DP, Manson JE, Stampfer MJ, Speizer FE, Malhotra A, Hu FB. A prospective study of sleep duration and coronary heart disease in women. Arch Intern Med. 2003; 163: 205–209.
29. Backhaus J., Junghanns K., Hohagen F. Sleep disturbances are correlated with decreased morning awakening salivary cortisol. Psychoneuroendocrinology. 2004; 29(9): 1184–91. https://dx.doi.org/10.1016/j.psyneuen.2004.01.010.
30. Roizenblatt M, Rosa Neto NS, Tufik S, Roizenblatt S. Pain-related diseases and sleep disorders. Braz J Med Biol Res. 2012 Sep;45(9):792-8. doi: 10.1590/s0100-879x2012007500110. Epub 2012 Jul 5. PMID: 22760852; PMCID: PMC3854323.
31. Forthun I, Eliassen KER, Emberland KE, Bjorvatn B. The association between self-reported sleep problems, infection, and antibiotic use in patients in general practice. Front Psychiatry. 2023 Mar 2;14:1033034. doi: 10.3389/fpsyt.2023.1033034. PMID: 36937728; PMCID: PMC10017838.
32. Koopman D.M., Beulens J.W., Dijkstra T. et al. Prevalence of insomnia (symptoms) in T2D and association with metabolic parameters and glycemic control: meta-analysis. J Clin Endocrinol Metab. 2020; 105(3): 614–43.https://dx.doi.org/10.1210/clinem/dgz065.
33. Buxton O., Pavlova M., Reid E. et al. Sleep restriction for 1 week reduces insulin sensitivity in healthy men. Diabetes. 2010; 59(9): 2126–33. https://dx.doi.org/10.2337/db09-0699.
34. Suka M., Yoshida K., Sugimori H. Persistent insomnia is a predictor of hypertension in Japanese male workers. J Occup Health. 2003; 45(6): 344–50. https://dx.doi.org/10.1539/joh.45.344
35. Clark A., Salo P., Lange T. et al. Onset of impaired sleep and cardiovascular disease risk factors: a longitudinal study. Sleep. 2016; 39(9): 1709–18. https://dx.doi.org/10.5665/sleep.6098
36. Остроумова Т.М., Парфенов В.А., Остроумова О.Д., Кочетков А.И. Артериальная гипертензия и инсомния. Терапевтический архив. 2020;92(1):69-75.
37. Мадаева И.М., и др. Применение доксиламина при инсомнии у пациентов с артериальной гипертензией // Consilium Medicum. — 2009. — Т. 11. — №9. — C. 69-72
38. Javaheri S, Redline S. Insomnia and Risk of Cardiovascular Disease. Chest 2017 Aug;152(2):435-444.
39. Fernandez-Mendoza J. et al. Objective short sleep duration modifies the relationship between hypertension and all-cause mortality. J Hypertens. 2017 Apr;35(4):830-836. 3.3.
40. Luyster FS, Strollo PJ Jr, Holguin F, et al. Association between insomnia and asthma burden in the Severe Asthma Research Program (SARP) III. Chest. 2016;150(6):1242-1250. https://doi.org/10.1016/j.chest.2016.09.020
41. Sundbom F, Malinovschi A, Lindberg E, et al. Insomnia symptoms and asthma control-Interrelations and importance of comorbidities. Clin Exp Allergy. 2020;50(2):170-177. https://doi.org/10.1111/cea.13517
42. Al-Harbi A, Alanazi T, Alghamdi H, et al. Prevalence of insomnia among patients with bronchial asthma. J Asthma Allergy. 2022;15:111-116. https://doi.org/10.2147/JAA.S345086
43. Alanazi TM, Alghamdi HS, Alberreet MS, et al. The prevalence of sleep disturbance among asthmatic patients in a tertiary care center. Sci Rep. 2021;11(1):2457. https://doi.org/10.1038/s41598-020-79697-x
44. Lin YC, Lai CC, Chien CC, et al. Is insomnia a risk factor for new-onset asthma? A population-based study in Taiwan. BMJ Open. 2017;7(11):e018714. https://doi.org/10.1136/bmjopen-2017-018714
45. Kharaba Z, Feghali E, El Husseini F, et al. An Assessment of Quality of Life in Patients With Asthma Through Physical, Emotional, Social, and Occupational Aspects. A Cross-Sectional Study. Front Public Health. 2022;10:883784. https://doi.org/10.3389/fpubh.2022.883784
46. Louie G., Tektonidou M., Caban-Martinez A., Ward M. Sleep disturbances in adults with arthritis: prevalence, mediators, and subgroups at greatest risk. Data from the 2007 National Health Interview Survey. Arthritis Care Res (Hoboken). 2011; 63(2): 247–60. https://dx.doi.org/10.1002/acr.20362.
47. Bjurstrom M., Olmstead R., Irwin M. Reciprocal relationship between sleep macrostructure and evening and morning cellular inflammation in rheumatoid arthritis. Psychosom Med. 2017; 79(1): 24–33. https://dx.doi.org/10.1097/PSY.0000000000000363.
48. Smith MT, Haythornthwaite JA. How do sleep disturbance and chronic pain inter-relate? Insights from the longitudinal and cognitivebehavioral clinical trials literature. Sleep Med Rev. 2004 Apr;8(2):119-32. doi: 10.1016/S1087- 0792(03)00044-3
49. Ohayon MM. Relationship between chronic painful physical condition and insomnia. J Psychiatr Res. 2005 Mar;39(2):151-9. doi: 10.1016/j.jpsychires.2004.07.001
50. Burgess HJ, Burns JW, Buvanendran A, et al. Associations Between Sleep Disturbance and Chronic Pain Intensity and Function: A Test of Direct and Indirect Pathways. Clin J Pain. 2019;35(7):569-576. https://doi.org/10.1097/AJP.0000000000000711
51. Okura K, Lavigne GJ, Huynh N, Manzini C, Fillipini D, Montplaisir JY. Comparison of sleep variables between chronic widespread musculoskeletal pain, insomnia, periodic leg movements syndrome and control subjects in a clinical sleep medicine practice. Sleep Med. 2008 May;9(4):352-61. doi: 10.1016/j.sleep.2007.07.007. Epub 2007 Sep 4. PMID: 17804292.
52. Костюкова Е.Г. Перспектива использования доксиламина в психиатрической практике. РМЖ. 2012;31:1569.
53. Ball EM. Sleep disorders in primary care. Compr Psychiatry 1997; 23: 25–30.
54. George CF. Perspectives on the management of insomnia in patients with chronic respiratory disorders. Sleep 2000; 23 (Suppl. 1): 31–5.
55. Дробижев М.Ю., Добровольский А.В., Долецкий А.А. Кардиологические и психопатологические аспекты безопасности комбинированной кардио- и психотропной терапии. Журн. психиатр. и психофармакотер. им. П.Б.Ганнушкина. 2005; 3: 132–7.
56. Voderholser U., Riemann D., Hornyak M. et al. Double–blind, randomized and placebo–controlled study on polysomnographic withdrawal effects of zopiclone, zolpdem and triasolam in healthy subjects // Eur. Arch. Psychiatry. Clin. Neurosci. 2001. Vol. 251. P. 17–123.
57. Инструкция по применению ЛП Ивадал® П №014944/01 https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=2afc1131-55b7-459e-8de3-c55e659fec46&t= [Patient Information Leaflet for Ivadal® P No 14944/01 https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=2afc1131-55b7-459e-8de3-c55e659fec46&t=] (In Russ).
58. Инструкция по применению ЛП Имован® П №015904/01 https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=9fe8ba0f-abb5-4280-a637-925b0b67fa51&t=. [Patient Information Leaflet for Imovan® P No. 015904/01 https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=9fe8ba0f- abb5-4280-a637-925b0b67fa51&t=.] (In Russ).
59. Ferracioli-Oda E., Qawasmi A., Bloch M. Meta-analysis: Melatonin for the treatment of primary sleep disorders. PLoS One. 2013; 8(5): e63773. https://dx.doi.org/10.1371/journal.pone.0063773.
60. Инструкция ЛП Мелаксен на сайте РосМинЗдрав https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=906d1aaf-373c-4f0b-8589-15ceadab9935&t=.[Patient Information Leaflet for Melaxen at RosMinZdrav website https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGuid=906d1aaf-373c-4f0b-8589-15ceadab9935&t=.] (In Russ).
61. Melatonin for Sleep: Does It Work? Johns Hopkins Medicine. https://www.hopkinsmedicine.org/health/wellness-and-prevention/melatonin-for-sleep-does-it-work
62. Ashani A. Melatonin Side Effects in Elderly: Understanding the Risks. https://elderlyguides.com/melatonin-side-effects-in-elderly/
63. Does Benadryl Make You Sleepy? Sleep Foundation. https://www.sleepfoundation.org/sleep-aids/does-benadryl-make-you-sleepy#references-206838
64. Richardson, G. S., Roehrs, T. A., Rosenthal, L., Koshorek, G., & Roth, T. (2002). Tolerance to daytime sedative effects of H1 antihistamines. Journal of Clinical Psychopharmacology, 22(5), 511–515. https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/12352276/
65. Ozdemir, P. G., Karadag, A. S., Selvi, Y., Boysan, M., Bilgili, S. G., Aydin, A., & Onder, S. (2014). Assessment of the effects of antihistamine drugs on mood, sleep quality, sleepiness, and dream anxiety. International Journal of Psychiatry in Clinical Practice, 18(3), 161–168. https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/24673474/
66. Culpepper, L., & Wingertzahn, M. A. (2015). Over-the-Counter Agents for the Treatment of Occasional Disturbed Sleep or Transient Insomnia: A Systematic Review of Efficacy and Safety. The primary care companion for CNS disorders, 17(6), 10.4088/PCC.15r01798. https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/27057416/
67. DeShazo, R. D., & Kemp, S. F. (2022. August 17). Pharmacotherapy of allergic rhinitis. In J. Corren (Ed.). UpToDate., Retrieved March 27, 2023, from https://www.uptodate.com/contents/pharmacotherapy-of-allergic-rhinitis
68. Общая характеристика лекарственного препарата для медицинского применения Донормил ®. РУ: ЛП-№(001263)-(РГ-RU).
69. Friedman H, Greenblatt DJ. The pharmacokinetics of doxylamine: use of automated gas chromatography with nitrogenphosphorus detection. J Clin Pharmacol 1985; 25 (6): 448–51.
70. Бабак С.Л. Дневная сонливость, нарушения сна и ночная дыхательная недостаточность в практике терапевта. Справочник поликлинического врача. 2006; 9: 23–6.
71. Левин Я.И., Стрыгин К.Н. Применение донормила в терапии инсомнии. Психиатр. и психофармакотер. 2009; 5: 14–7.
72. Hausser-Hauw C, Fleury B, Scheck F et al. Effect on sleep architecture and residual effect of a dose of 15 mg of Doxylamine in healthy volunteers. Sep Hop Paris 1995; 71: 23–4, 742–50.
73. Смирнов А.А., Густов А.В., Желтова О.Ю. Эффективность применения донормила в лечении инсомний у больных дисциркуляторной энцефалопатией. Журн. неврол. психиатр. им. С.С.Корсакова. 2006; 3: 56–7
74. Schadeck S.B., Chelly M. Comparative efficacy of doxylamine and zolpidem for the treatment of common insomnia. Sep Hop Paris. 1996;72(13–14):428–439
75. Гусев Е.И., Никифоров А.С., Гехт А.Б. Лекарственные средства в неврологической клинике: Руководство для врачей. М.: МЕДпресс-информ, 2003
76. Шакирова И.Н. Доксиламин как перспективное средство лечения инсомнии в пожилом и старческом возрасте. Cons. Med. 2006; 12; 82–6.
77. Rudenko AE, Korzhenevskii LV, Bashkirova LM. A new approach to the treatment of sleep disorders in patients with cerebrovascular diseases. Lik Sprava 2003; 2: 55–9

PM-RU-2024-12-7465